9 мая, в тот самый час, когда православных участников «Бессмертного полка» полицаи по команде свыше заблокировали в стенах Киево-Печерской лавры, «православный» Порошенко устроил экуменический молебен. Казалось бы, закономерная эволюция духовного вырожденца, успевшего за недолгие годы своего президентства «причаститься» у раскольников-филарэтовцев и еретиков-униатов. Для полного счастья оставалось только отведать в рамадан мацы. Ан нет! Нашло-таки теля «умное», к какой мамке с концами присосаться. И почему-то не удивляет, что вымя оказалось с какой-то звёздной полосатинкой.
Ещё 10 марта – во время теснейшего сближения Украины с Турцией на почве патологической русофобии – «гарант нации» заявил в Стамбуле, что «Церковью-Матерью для Украины» является… церковь тамошняя. То есть по факту стамбульская! И даже не стамбульская, а фанарская. Да, в православном мире её принято по традиции именовать Константинопольской, а то и Вселенской. Но для самой Турции это церковь пары-тройки тысяч греков, проживающих в городе Стамбуле. В подавляющем своём большинстве – в квартале Фанар, где и расположен офис этого самого «Вселенского» патриархата.
И, заметьте, предстоятель патриархата сего Варфоломей Архондонис не только не поправил новоиспеченного «теолога», но и «отечески» развил, углубил и расширил его «богословскую мысль»: «Церковь Константинополя является материнской Церковью Украинской нации. Мы чувствуем духовную связь Константинопольской Церкви и Украины».
Конечно, подобные демарши ставленника и содержанца Госдепа (это об упомянутой выше звёздно-полосатости) в отношении канонической территории Московского патриархата далеко не новы. Однако же совсем недавно, буквально в январе, когда наконец в Москве решалась судьба «дела всей жизни» патр. Варфоломея и его заокеанских кураторов – т.н. Всеправославного собора, он вынужден был заявить, что признаёт на Украине только одного канонического предстоятеля — Митрополита Киевского Онуфрия. То есть не себя. Патриарх Московский согласился на участие в соборе и вот теперь снова можно продолжать?
Напомню, что и 26 апреля – в день памяти жертв Чернобыльской катастрофы – Варфоломей заверил, что «как Церковь-Мать Украины» он «горячо молится, чтобы память о Чернобыле была вечной». А в последовавшем вскоре пасхальном послании ко всей ни много ни мало «полноте церкви» сей «пламенный ко Христу Воскресшему молитвенник о всех вас» (как время от времени скромно титулует себя тов. Архондонис) и вовсе назвал свой «Святейший Апостольский и Патриарший Вселенский Престол» Священным Центром Православия. Ну и матерью-Церковью для всех и вся, как водится.
Понятно, что здесь фанарский патриарх выдаёт желаемое для Госдепа США обретение контроля всем православным миром за действительное. Состоящее в том, что в СОБОРНОЙ Православной Церкви, в отличие от строго иерархического и подчиняющегося напрямую «наместнику Бога на земле» католичества, все предстоятели поместных церквей абсолютно равны в своих правах и полномочиях. И патр. Варфоломей – лишь один из пятнадцати.
Так откуда же претензии на территорию нынешней Украины, спросите? В качестве их обоснования фанарские иерархи приводят два довода. Первый из них – то самое «материнство».
Мать, мачеха, бабка?
Вообще-то, понятие «Церковь-мать» хоть и церковное, но, скажем так, «разговорное». Даже «образно-поэтическое». Но в этом отношении «едина церковь Иерусалимская глаголется всем церквам Мати, якоже Исаия глаголет: от Сиона бо изыдет закон и слово Господне из Иерусалима» ("Возражение, или разорение смиренаго Никона, Божиею милостию патриарха, <...> газскому митрополиту Паисию Ликаридису"( РГАДА Ф. 27, Д. 140, л. 2–1039). В строгом же каноническом смысле оно соответствует термину «Кириархальная Церковь» — буквально «господствующая» (от греческого κύριο — господин). Это поместная (автокефальная) Церковь, которая является для новообразованной автономной Церкви «материнской». К примеру, самостоятельная во внутреннем управлении структура Московского патриархата под названием Украинская православная церковь была учреждена в 1990 г. томосом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Это с точки зрения канонического права закрывает вопрос о том, какая Церковь является для УПЦ материнской. А других канонических структур на территории Украины не наблюдается.
Точно также «Матерью» для Русской церкви, когда та была ещё митрополией Константинопольского патриархата (до 1448 г.), была Вселенская церковь. Но от «материнства» своего она отказалась добровольно, бросив православное «дитя» ради унии с Римом. Под властью «Константинополя» (в то время уже захваченного турками и переименованного в Стамбул), правда, оставалась оккупированная поляками и литовцами территория России (лишь часть нынешней Украины, Белоруссии и Смоленская область). Но и её Фанар в конце концов упустил в руки Риму: поставленные Константинопольским патриархом епископы западнорусской митрополии (кои не раз к тому времени были замечены в католических наклонностях) пустились по «материнскому» примеру в унию. На сей раз – Брестскую. А та часть западнорусского епископата, которая осталась верной Церкви в итоге униатского геноцида была физически ликвидирована.
В 1617-1620 гг. восстановил православный епископат в Малороссии уже не Константинопольский патриарх, а Иерусалимский. Так что и «поэтически» с «материнством Константинополя» как-то нескладно выходит.
Однако де-юре западнорусские епархии ещё с полстолетия оставались канонической территорией Фанара. Лишь зачистив Левобережье Днепра от католиков и униатов, Россия во соблюдение канонов просила Константинопольскую церковь о переподчинении Русской церкви (тогда уже поместной) Киевской митрополии. На что получила согласие.
Это с позиции нынешнего, посткоммунистически-извращённого ума кажется, что «Третий Рим» так победоносно прирастал территориями. На самом деле статус «Рима», перешедший по наследству от падшего «Рима Нового» – второго, означал, что теперь на Москву, как столицу не просто единственного в мире суверенного православного государства, но зарождающейся империи, возлагаются обязанности Катехона – защитника Православия на Земле. Потому-то Россия, сама не окрепшая ещё от смут и католических интервенций, и взвалила на себя бремя освобождения единоверных народов от ига иноверцев и еретиков, а там, где это было ещё не по силам, – материального содержания поместных Церквей.
Естественно, что первым в череде этих деяний стало освобождение не просто единоверцев, но единоплеменников. Тех самых русских, населяющих каноническую территорию Константинопольского патриархата, оккупированную католической Речью Посполитой.
Коренное православное население к моменту Переяславской рады уже прочно заняло положение людей пятого сорта (после шляхты, её евреев-управленцев, польских крестьян и – с XVII в. – униатов). О физических лишениях русских в эти столетия из художественной литературы мы все знаем. Менее наслышаны о духовной оккупации.
Так вот. В Галиции (которая первой была аннексирована Польшей) ещё в 1420 г. запретили строительство православных церквей. В 1455 г. запретили и ремонтировать старые храмы, причём уже по всей территории королевства. В католичество насильственно переводились древнейшие монастыри и целые епархии. Сопротивлявшихся безжалостно уничтожали. Разумеется, Константинопольский патриархат, пребывавший на правах того же сорта в самом Стамбуле, ничем не мог помочь своим верным. «В Турции обстановка была не лучше, – читаем в исторической справке пресс-службы УПЦ. – Постоянные нападения казаков на турецкие конвои, города и крепости оборачивались вызовом Константинопольского патриарха на султанский ковер, а то и прямехонько на эшафот. Турки никогда не отличались особым либерализмом: патриархов правительство меняло, как перчатки, были случаи, что казнило на второй день после избрания. Так что особых поводов держаться Константинопольскому патриарху за Киевскую митрополию, от которой на территории Речи Посполитой де-факто остались одни рожки (униатские. – Д.С.) да ножки, не было смысла».
Поэтому, когда к Константинопольскому патриарху Дионисию было отправлено посольство от московских царей и запорожского гетмана, тот с готовностью и облегчением поставил автограф под томосом о восстановлении единства Киевской митрополии в составе Московского патриархата.
Но на это из рукава нынешнего наследника патриарха Дионисия достаётся второй «довод».
А причём тут чада?
В самом начале правления Виктора Ющенко, предшественника и кума нынешнего лжепрезидента, встречи с ним «удостоился» американский архиепископ Константинопольского патриархата Всеволод с говорящей фамилией Майданский. Спрашивается, часто ли к руководителям государства осуществляют визиты не патриархи и даже не митрополиты – если говорить о духовных лицах? Значит, сей кадр прибыл с миссией. А именно – заявить на встрече, что "Церковь-Мать, Константинопольский Патриархат, считает, что ее дочь – Московский Патриархат – имеет ту каноническую территорию, которая существовала в этой Церкви до 1686 года. Подчинение Киевской митрополии Московской Церкви было осуществлено Патриархом Дионисием без согласия и утверждения Святого и Священного Синода Великой Церкви Христовой".
Секретарь по межправославным отношениям Отдела внешних церковных связей Московского патриархата прот. Николай Балашов даже усомнился тогда – мол, корректно ли украинские журналисты передали слова архиепископа? Однако несмотря на последующие запросы священноначалия РПЦ (в т.ч. УПЦ) и православных общественных организаций (в составлении одного из таковых и мне довелось принимать участие вместе с наместником Киево-Печерской лавры митр. Павлом, руководителем пресс-службы УПЦ Василием Анисимовым и др.) патриарх Варфоломей данное заявление не прокомментировал, что означает согласие с оным. Хотя, собственно, месседжи Варфоломея по Украине и есть его ответ.
Однако насчёт непричастности синода «Великой Церкви Христовой» к томосу о передаче Киевской митрополии Русской церкви спикеры патр. Варфоломея, мягко говоря, не договаривают. По данному вопросу был созван Архиерейский собор (а не синод!) Константинопольского патриархата. Собор, в частности, признал Киевским митрополитом избранного в Киеве таковым под омофором Московского патриархата и утверждённого в Москве Гедеона Четвертинского. Эту грамоту кроме Константинопольского патриарха Дионисия подписал также 21 митрополит. Тем самым собор соглашался с решением патриарха относительно грамот, направленных гетману Самойловичу и «всем верным чадам Киевской митрополии», в которых сообщал, что уступает митрополию Московскому патриарху и повелевает отныне всех новоизбранных митрополитов отправлять для посвящения в Москву.
Решение Константинопольской церкви было согласовано и с патриархом Иерусалимским, который от себя также издал подтверждающую грамоту. А в особом его обращении к епископам и ко всем православным, живущим в Польше, говорилось, чтобы они слушались поставленного в Москве Киевского митрополита Гедеона, "коего все патриархи восприяли и как истинного и подлинного митрополита признают".
Также и могучий король Ян III Собеский, «обливаясь слезами» дал письменное согласие на переподчинение православных общин Речи Посполитой Митрополиту Киевскому Московского патриархата. Таким образом, церковный акт был закреплен и межгосударственным соглашением (причем между многовековыми геополитическими противниками!).
Но если кого-то и после всего этого продолжает смущать процедура принятия решения трёхсоттридцатилетней давности, то для православного человека критерием истины выступает «рецепция Церковью совершившихся перемен» (как мы знаем, в случае непринятия всей церковной полнотой отменялись, казалось бы, важнейшие решения «Вселенских соборов»). Поэтому 17 правило IV Вселенского собора предписывает в случае возникновения между епископами спора о канонической принадлежности той или иной территории руководствоваться критерием давности установленных границ. А если спорная территория в течение тридцати лет состояла в ведении одной епархии, ее каноническая принадлежность вообще не может быть оспорена. Эту норму подтвердил и Трулльский собор (пр. 25). Поэтому, как замечает проректор Киевской духовной академии Владимир Бурега, «исходя из этого критерия, сам факт того, что Константинопольская Церковь вот уже более 300 лет признает законность иерархии, поставляемой в Украину Русской Православной Церковью, служит достаточным основанием того, что акт 1686 года остается в силе и по сей день».
И «рецепция» эта ведь не на пустом месте возникла. Не забываем, что речь шла о полном духовном воссоединении единого народа. Кто-то справедливо заметит, что для православного главное – евхаристическое единение, а Чаша у нас одна – что в Киеве, что в Аддис-Абебе. Безусловно. И всё же… Чаша одна, да подходы к ней не везде и не для всех свободны.
За тысячу лет русского православия ни один русский святой не был признан таковым в Константинополе! Что уж говорить о святителях. В то же время только в первую сотню лет после воссоединения Киевской митрополии архиерейские кафедры Русской церкви занимали более семидесяти малороссов. В 1701 г. местоблюстителем патриаршего престола был избран уроженец Нежина митр. Стефан Яворский. Киево-Могилянская коллегия получила статус академии. К 1751 г. ВСЕ девять мест в Священном Синоде занимали малороссы! И так по сей день. Ныне представительство епископата УПЦ в Священном Синоде РПЦ обязательно (тогда как участие Патриарха Московского в управлении УПЦ сводится лишь к утверждению избранного собором УПЦ предстоятеля).
Так какова же цель демаршей Фанара? Вспомним и то, что активизирует он свою антиканоническую деятельность, как только истинный Катехон ослабевает, переживая болезненные исторические кризисы. И украинский кризис не исключение. Церковь Московского патриархата объявлена на Украине врагом нации. На этом болезненном фоне явно распушили перья расплодившиеся раскольничьи структуры. Признание каноничности от мирового Православия им никогда не заполучить. Остаётся легализироваться «под омофором» «Вселенской церкви». Как говорится, лишь бы «Геть від Москви!». И Госдеп это более чем устраивает. Как и его карманный патриархат. Который только за счёт украинских раскольников в разы может увеличить свою паству. Ну а души… А причём тут души?
Свежие комментарии