Это будет грустная статья, написанная в несвойственном мне духе печали и сострадания к той стороне конфликта, которой вроде бы и сострадать неуместно. Эта самая сторона вела себя весь прошлый год как обезумевший слон, вытаптывающий все вокруг себя и наносящий сам себе раны. В припадке бешенства она попрала все мыслимые и немыслимые Божеские и человеческие законы, и закономерно стала восприниматься соседями как источник угрозы и заразы. При этом совершенно неважно, говорят ли об этом соседи открыто, или маскируют возникшее у них чувство тревоги лживыми сочувственными улыбками и словами поддержки.

Начну с одного простого постулата, который сформулировала в одной из прошлых своих статей: Украина является носителем вируса нацизма. Тут, с одной стороны, конечно, интересно поразмышлять — сама ли она вырастила ли его в себе, или он был занесен в ее организм извне. А с другой стороны — какая разница как мы умудряемся заболеть гриппом: становится ли всему виной слабость нашего собственного организма или тот факт, что рядом с нами кто-то чихнул на работе, в автобусе или в магазине? Если уж болезнь пришла, то самым важным становится другое — как с минимальными потерями вылечиться и избежать рецидивов или осложнений, некоторые из которых могут оказаться опаснее самой болезни.

Но все же давайте поразмышляем. Моя точка зрения такова: имело место и то, и другое. Организм Украины был полностью готов к принятию вируса, тот был занесен извне и прижился как родной и неотъемлемый. Ни для кого, наверное, не секрет, что украинцы (не все, конечно, но многие — так сказать, «критическая масса») на протяжении долгих лет страдали комплексом неполноценности. Он, этот самый комплекс, то затихал, то обострялся, и эти затишья и обострения находились в прямой зависимости от того, как развивалась ситуация в России.

В 90-ые годы, как помнят те, кто пережил этот период в сознательном возрасте, украинцы демонстрировали снисходительно-жалостливое отношение, которое можно было сформулировать так: «Экие вы неудачливые, а, впрочем, что с вас взять. Смотрите, что у вас творится — гражданская война, разгул преступности, теракты, обнищание население, чуть ли не голод. Ну, все закономерно, потому что — смотрите пункт первый — вы неудачники».

Более чем показательно, что первая оранжевая революция пришлась на 2004 год. Да, понятно, что она была подогрета извне, понятно и то, что наши «уважаемые партнеры» не пожалели денег на раскрутку широго украинца Виктора Ющенко и его команды. Но, как мне кажется, очевидно и другое: майдан-2004 был результатом обострения украинского комплекса неполноценности. Россия, начиная с прихода к власти Владимира Путина, начала медленно и неуверенно подниматься, и теперь, оглядываясь назад, мы понимаем, что этот подъем был обеспечен не столько ростом мировых цен на нефть, сколько восстановлением государственности. Процесс был мучительным, шел со сбоями, но шел. И украинцы, как один из самых близких к русским народов, поняли: времена, когда они могли смотреть на своих соседей с презрительной жалостью, уходят в прошлое. Значит — майдан!

События конца 2013 года — начала 2014 года подхлестнули вышеназванный комплекс неполноценности и еще больше обострили его. Россия не только неплохо справилась с кризисом 2008-2009, но и сыграла ключевую роль в «купировании» сирийского конфликта. Ее авторитет на международной арене вырос до небывалых с момента распада СССР высот. Ко всему она имела «наглость» готовиться к Олимпиаде-2014, вкладывая такие средства в обустройство олимпийской столицы, что украинцам и не снились в самом прекрасном сне. И при этом, что принципиально важно, Россия не залезала в карман МВФ, или Всемирного Банка, или Европейского Банка Реконструкции и Развития, или еще какой-либо международной финансовой организации. Комплекс неполноценности на этом фоне уверенно стал перестать в нацистскую идею. Если Россия успешна, то это наверняка потому, что она кого-то обирает — а, если она кого-то обирает, то наверняка нас, поскольку мы явно не успешны. Вот так, пожалуй, можно сформулировать ход мысли значительного числа украинцев.

Естественно, на все происходящее благосклонно взирали извне. США и европейские страны, которые, как уже не раз отмечалось, были заинтересованы в том, чтобы развести Россию и Украину как можно дальше друг от друга. И они прекрасно знали, что, если Россия чего и не выносит, то это нацизма — слишком сильно она пострадала от него в свое время, и сколько бы лет не прошло, она об этих своих страданиях очень хорошо помнит. Поэтому наши «уважаемые партнеры» не только не осуждали факельные шествия с портретами Бандеры и демонстрацию нацистской символики, но и благосклонно кивали. Если же Россия высказывала претензии, то от нее отмахивались со словами — ну, это же мелочи, подумаешь, пара тысяч человек, с кем не бывает. Если покопаешься, дорогая, то такое же число (а то и большее) сторонников идей Гитлера или Власова легко обнаружишь и у себя на территории, так что...

Но вот беда — США и Европа то ли забыли собственную историю, то ли решили, что на этот раз они смогут лучше контролировать ход заболевания. Как и их предшественники — европейские и американские политики 30-ых годов прошлого века — они были уверены, что смогут в любой момент повернуть рычажок в другую сторону, и украинский нацизм уйдет в схроны. В силу совершенно понятных причин это не получилось, а поскольку нацисты в принципе не могут сидеть на попах ровно, то они начали разрывать на части собственную страну. Была бы Украина более экономически сильной и централизованной, а ее народ более дисциплинированным и сплоченным, наверняка идейные продолжатели дела гитлеризма-бандеризма уже разрывали бы другие страны. Но, что называется, имеем то, что имеем, а большего не имеем. За неимением гербовой бумаги пишем на простой — если не можем напасть на Россию и победить ее, то создадим мини-Россию на территории собственной страны и нападем на нее.

Почему, осознавая все это, я все-таки испытываю жалость к Украине? - Потому, что те, кто заразил ее, в последнее время отворачиваются от нее. Нет, не из-за того, что им вдруг опротивели нацистские убеждения значительной части населения этой страны, а из-за того, что, во-первых, Украина не оправдала возложенных на нее надежд, и, во-вторых, потому что на карте мира появились более горячие точки и потенциально более вкусные куски. Справедливости ради, надо сказать, что они всегда были, но пока США и Европа занимались Украиной, на эти самые точки и куски они обращали меньше внимания. А сейчас настал переломный момент: Бог с ней, с Украиной, как бы говорят сами себе американцы и европейцы, пусть либо излечивается сама, либо умирает как государство. Not of our business.

Украина в растерянности. За 2014 год она привыкла к тому, что солнце не встанет, и петух не закукарекает без того, чтобы США и Европа не погладили ее по головке, что-нибудь не пообещали и в очередной раз не плюнули в сторону России путем введения очередного пакета санкций. И сейчас наша экс-братская страна искренне не может понять: да что, собственно говоря, произошло? Просим предоставить нам оружие — в ответ получаем кучу громких заявлений о том, что надо-надо, и все! Просим предоставить нам финансовую помощь — в ответ получаем обещания рассмотреть, изучить, собрать донорскую конференцию (при этом предположительные сроки проведения этой конференции постоянно переносятся, как и сроки предоставления очередного транша кредита МВФ). Просим ввести миротворцев — в ответ нам дают понять, что это, мягко говоря, не самая удачная идея, поскольку Совбез ООН, вето России, да и вообще, как вы себе это мыслите? Просим принять в НАТО — кроме каких-то мутных слов о том, что оно, конечно, да, но с другой стороны... Снова облом!

Судя по всему, до Украины медленно, но верно начинает доходить простая мысль — ее использовали и кинули, как выкидывают после известного акта известный предмет гигиены. И теперь, по сути, в ее распоряжении и в непосредственной близости от нее остался только один доктор — но Украине хорошо известно, что он, если позволить ему «пользовать хворую», будет применять весьма радикальные методы лечения. Медикаментозом тут не обойтись, потребуется хирургическое вмешательство, которого Украина смертельно боится, но которого, как она догадывается, ей уже не избежать.

Вот я и говорю — бедная Украина. Сама виновата, сама довела ситуацию до того, что над ней рано или поздно блеснет спасительный скальпель. Но все равно — бедная...