Начиная с осени прошлого года, отношения России с Турцией, до этого вполне дружественные, серьезно ухудшились. Началось с инцидента, когда ВВС Турции сбили российский Су-24, затем взаимные санкции, и вот – новое обострение. Анкара, поддержанная Пентагоном и НАТО, вновь предъявила Москве претензии, что российский самолет якобы вновь нарушил турецкое воздушное пространство.
В воздухе реально запахло войной – ВВС Турции были приведены в повышенную боевую готовность и получили право сбивать «вражеские» (читай – российские) самолеты без дополнительного согласования с командованием. Россия ответила жестко, а тут подоспела информация, что, возможно, к взрыву на борту российского авиалайнера А321 над Синаем, жертвами которого стали 224 человека, может быть причастна турецкая националистическая организация «Серые волки», связанная с запрещенным в РФ «Исламским государством». В подтверждение этой версии говорит факт, что один из лидеров «Серых волков» Алпарслан Челик не без гордости признался в убийстве российского летчика Олега Пешкова.
Перейдет ли война России и Турции из словесной фазы в горячую, а также, есть ли в обозримом будущем хоть какие-то шансы на улучшение российско-турецких отношений? На эти и другие вопросы, касающиеся российско-турецкого кризиса, Федеральному агентству новостей ответил член Общественной палаты РФ, депутат Госдумы пятого созыва, генеральный директор Института политических исследований Сергей Марков.
Чего добивается Эрдоган
– Я в этом вопросе придерживаюсь мнения, противоположного тому, которого придерживается большинство, – отметил Сергей Марков.
– Большинство считает, что Турция сейчас проявляет какую-то агрессивность, я же так не считаю. В том числе и в последнем эпизоде.Знаете, в психоанализе есть такой принцип: неважно, как человек объясняет свои действия, – важно, что он делает. Что сейчас делает Эрдоган? Он просит Путина о встрече, и это является его главным действием. Он просит Путина о встрече, поскольку хочет прекратить этот конфликт. Как мне представляется, Эрдоган хочет прекратить конфликт на выгодных для себя условиях, но он также понимает, что должен будет в чем-то очень серьезное уступить, поскольку, я думаю, он понимает, что совершил чудовищную политическую ошибку.
Но поскольку Эрдоган является резким, жестким политиком, он эту просьбу к Путину о встрече выражает в такой вот резкой форме: мол, чтобы не было более серьезного конфликта, – давай встретимся. Получается, Эрдоган как бы немножко запугивает, но запугивает для того, чтобы помириться.
Встречаться надо, но встречаться нельзя
– Вам кажется, что встреча Путина и Эрдогана возможна? Грубо говоря, не слишком ли много чести Эрдогану после всего, что он натворил?
– Хороший вопрос. Первое. Теоретически такая встреча была бы нам очень выгодна, поскольку конфликт с Турцией нам очень невыгоден по многим причинам. Этот конфликт, кстати, очень не выгоден и Турции – ее экономике. И лично Эрдогану он тоже очень невыгоден, поскольку является следствием его ошибки.
Второе. Невозможно встретиться сейчас просто так, поскольку Эрдоган может использовать встречу в своих интересах, тем более, что, скорее всего, на компромисс он не пойдет. Эрдоган – это такой мощный пиарщик, немножко напоминающий Саакашвили. Но Саакашвили был жестко проамериканским политиком. Эрдоган же жестко проамериканским политиком не является. Поэтому с Эрдоганом эти вопросы можно решать по-другому.
Поэтому – вообще встречаться надо, но сейчас встречаться нельзя. Возникает вопрос: а как же встречаться? – А чтобы встретиться, нужно заранее обговорить на закрытых переговорах, без Путина и Эрдогана, в чем могла бы быть суть этого компромисса.
В поисках компромисса
– Вам кажется, какие-то компромиссы еще возможны?
– Мне представляется, суть компромисса могла бы быть в том, что, прежде всего, все виновные в убийстве российского летчика должны быть наказаны. Прежде всего, должен быть наказан тот фашист-террорист, который расстрелял нашего летчика. Он должен быть арестован и передан суду: либо там осужден, либо, может быть, даже передан российской или сирийской стороне. Это пункт номер один.
Второе. Туркоманы, о которых так заботится Турция, должны получить больше уважения со стороны сирийского правительства. У них должно быть больше возможностей участвовать в межсирийском урегулировании и т.д.
Третье. Мы должны снять большинство санкций с Турции, а Турция должна признать легитимность и правильность российского военного участия в войне в Сирии на стороне Асада.
Посредники
– При этом, я полагаю, что сейчас в дело должны вступить посредники, – отметил политолог, – поскольку самая главная проблема сейчас – это даже не санкции. Это хронический дефицит доверия у российского руководства к турецкому руководству. В этих условиях важную роль должны сыграть посредники. И они есть. Они хотят этим заниматься. Эти посредники – президент Азербайджана Ильхам Алиев и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев.
– То есть, Алиев мог бы в качестве посредника представлять интересы Турции, а Назарбаев – России? Или наоборот?
– Нет-нет. Оба они будут играть центристскую роль. Они оба являются и русскоязычными и тюркоязычными, оба они тесно связаны с Россией, и с Турцией. И эти посредники готовы начать работать. Мы не знаем, обратилось ли к ним турецкое руководство с просьбой о посредничестве, но я твердо знаю, что оба они готовы играть посредническую роль, хотят играть такую роль. Но мы не знаем, позволит ли им российское и турецкое руководство играть такую роль. Понимают ли в Турции, насколько это важно и хорошо, и согласно ли с этим руководство России, мы не знаем.
Попросить прощения
– Тут есть еще один важный вопрос. А российское руководство вообще согласно простить турецкое руководство за ту чудовищную ошибку вкупе с преступлением, которая была совершена турецким руководством? Согласна ли Москва простить Эрдогана, или она будет делать ставку на пост-эрдогановское руководство Турции?
И второй момент. А Эрдоган вообще понимает, насколько чудовищную ошибку он совершил, или ему кажется – ну, так, ошибочка вышла? Он понимает, что дело очень серьезно? Что он должен извиниться? – А это, я думаю, для него абсолютно неприемлемо. А если не извинения, то, я думаю, он должен в чем-то по-настоящему серьезно пойти навстречу российскому руководству. Вот это он понимает, или нет?
Вот факторы, о которых мы не знаем. Понимает ли Эрдоган, что ему придется пойти на очень серьезные уступки, и, второе – готово ли российское руководство вообще иметь с ним дело, или оно уже поставило на Эрдогане крест? Может быть, Россия уже не готова вообще иметь с ним дела, и будет делать ставку на то, что в Турции будет развиваться внутренний кризис, в результате которого Эрдоган может быть просто отстранен от власти. Это тоже возможно. И тогда Россия всем покажет, что будет со всеми, кто из наших союзников переметнулся в противники. Пока мы не знаем, какую стратегию взяло на вооружение российское руководство, – резюмировал Сергей Марков.
Анна Кириллова
Свежие комментарии