У него было много разных нарицательных имен. Не кличек, не прозвищ. Нет. Именно так, нарицательных имен. Мы, простые морпехи, называли его ласково, "Дедом". И для нас он действительно был таким.
Мы для него были как внучата. Неопытные, порою глупые, которых иногда нужно учить уму-разуму, иногда направлять.
Когда, жестко отдавать приказы...Для многих "Дед" был непререкаемым авторитетом, мнение которого оспаривалось только в исключительных случаях. Иными словами, почти никогда.
За его спиной была первая чеченская компания. И вторая. Боевики окрестили его "Черным вороном". И не только за его черный берет на голове. Еще и за то, что когда мы, под его командованием шли в бой, врагу приходилось несладко.
Когда "Дед" терял бойцов, сильно переживал. Помню, когда мы понесли самые большие потери, он ходил чернее тучи.
Двенадцать "внучат" потерял в том бою, за высоту №1561. А у него день рождения. Никто так и не осмелился подойти, поздравить. Да и не к месту было. Совсем.
В первую чеченскую, ему тоже пришлось не сладко. Много боев, штурм Грозного, пали 58-мь парней... Мне иногда кажется, что каждую потерю, каждую смерть, "Дед" переживал лично, как утрату близкого родственника.
А еще он ходил в чеченские села на переговоры с местными. Бывало, окопаются духи в селе, мы подойдем, возьмем деревню в полукольцо, а "Дед" на переговоры идет. Храбрый был командир. Настоящий.
И чеченские старейшины это чувствовали. Он умудрялся договариваться с ними.
Мы часто даже не входили в села с боями, хотя это было проще простого. Чеченцы после общения с "Дедом" сами прогоняли боевиков.
Нам он бывало, когда кто из молодых предлагал (по первости), войти и жахнуть, говорил:
"Это с врагом вести разговор надо жестко оружием, и драться до конца. А вот с мирными нужно по человечески себя вести. Как к нам потом относиться будут, если мы в каждое с боем входить будем? А ведь им потом в нашем государстве жить".
Обычные чеченцы действительно хотели мира. Помню, как в Новогрозненском поселке, который мы, благодаря "Деду" взяли без единого выстрела, пришлось 2 недели позиции держать. И пока мы там были, наш командир встречался с администрацией чуть ли не каждый день.
Потом, когда пришел приказ уходить и чеченцы узнали, к нашему штабу подъехала несколько машин. Оказывается, это руководство других сел явились, пообщаться и контакты наладить.
Уже слухи про нашего "Деда" по мирным весям расползлись...
В 2000-м году "Деда" не стало. Ушел из жизни на боевом посту, ночью, на ком. пункте 876-го ОДШБ, недалеко от чеченского села Ведено.
На тот момент "Деду" было 54-ре года. Подвело сердце, на котором за всю жизнь оказалось слишком много шрамов.
Но мы помним тебя, наш командир!
Свежие комментарии