Мы уходим из Вьетнама, так толком и не победив, бравурные заявления политиков не в счет.
Никсон гордо заявлял что наступил почетный мир, но мы - простые солдаты, той грязной войны, знали другое. Америка отступила так и не одержав главную победу. Потом, и вовсе, все плоды наших усилий окажутся похоронены под Сайгоном, северовьетнамской армией, что камня на камне не оставит от вьетконговцев...
А сейчас я сижу, вместе другими солдатами на борту вертолета, несущего нас в полную неизвестность, к острову Кох Танг.
Сразу после того, как камбоджийцы, в Сиамском заливе, захватили наше судно "Mayaguez " и увели экипаж на остров, генералы стали планировать операцию по освобождению. Хуже всего - в штабе командования решили действовать быстро. Красные кхмеры обещали расстрелять команду корабля. Поэтому действовать надо здесь и сейчас, теми силами, которые есть в наличии...
Я Алекс Карп, 3-я дивизия, корпус морской пехоты. И это история моего последнего боя.
"Да мы сделаем это быстро, ребята"! — до сих пор вспоминаю слова капитана Брэдли.
Эх, если б он знал что нас ждет... Перекрикивая шум от вертолетных лопастей, он, в первую очередь, пытался приободрить взвод. Так как лица у парней были довольно кислыми. Оно и понятно. Мы летели на штурм, практически в слепую.
Ни нормальной разведки, ни тщательной подготовки. Ко всему, мы недавно вернулись с учений. Многие бойцы вымотаны, в том числе и я. А тут перелет с Окинавы в Тайланд, и почти сходу в бой.
Нас убеждали, что Кох Танг почти не защищен, что мы вскроем оборону кхмеров как консервную банку. Многие из нас верили что так оно и будет, пока не раздались первые звуки камбоджийских пулеметов.
Нас ждали, нас встречали. Камбоджийцы подготовили хорошую засаду, врылись в землю как кроты, к нашему прибытию. Три роты морпехов почти сразу оказались в самом пекле. Вертолеты падали один за другим. Десант просто не мог спокойно высадится.
Когда мои ноги коснулись земли Кох Танга, мы уже потеряли три вертолета. Камбоджийцы лупили из окопов по нам так плотно, что ни о какой контр-атаке и речи быть не могло. В первые же минуты боя, в нашем взводе потери. Сначала Брэдли. Потом Саймон и Фишер. Контузило пулеметчика. На других участках дела шли не лучше.
— К нам послали подкрепление! Но, их тоже прижали! — успевает сообщить радист за две секунды до того, как вражеская пуля находит его шею.
Бой не совсем равный. У камбоджийцев численное преимущество и много пулеметов. Наша взвод умудрился погасить два пулеметных гнезда... Но дела по прежнему плохи. Крики раненых, взрывы, все смешалось в дикую какофонию.
Автоматной очередью успеваю скосить двух неосторожно высунувшихся из окопа кхмеров... В голове какая-то звенящая пустота. Если помощь не придет, нам хана...
В небе появляются темные точки. Они увеличиваются. Наши самолеты! Как вовремя! Позиции камбоджийцев взлетают вверх комьями земли. Бомбы продолжают падать на головы кхмеров. Теперь уже они попадают в огненный ад...
Да, это победа. Несомненно. Но, какой ценой она нам досталась? Двести пятьдесят раненых, семьдесят убитых, двенадцать вертолетов.
Да, мы спасли экипаж "Mayaguez ". Но, вернувшись домой, я иногда спрашивал себя: "А за что мы воевали все это время? Столько хороших ребят остались лежать во вьетнамской земле. И там, на острове Кох Танг. За что? Ведь ушли мы оттуда, фактически, ни с чем".
У меня нет ответов на эти вопросы. И, боюсь, никогда не будет.
По мотивам вьетнамской войны.
Свежие комментарии