Лидеры России и Китая приложили в последние месяцы значительные согласованные усилия для укрепления связей со странами Центральной Азии. В июле Россия принимала участников саммита группы БРИКС, а также встречи Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в городе Уфа, неподалеку от границы с Казахстаном. Ранее, в мае этого года, в ходе своего пятого визита в Россию за время своего президентства, Си Цзиньпин и Владимир Путин пришли к соглашению о координации китайской инициативы «Один пояс – один путь» и возглавляемого Россией Евразийского Экономического Союза (ЕАЭС) в Центральной Азии.
Несмотря на то, что в краткосрочной перспективе у обеих стран имеются очевидные стимулы для сотрудничества в этом регионе, в дельнейшем им придется преодолеть ряд препятствий, чтобы вывести свое партнерство на путь устойчивого долгосрочного развития.
В прошлом году Россия и ее центрально-азиатские соседи столкнулись с некоторыми экономическими вызовами, заставившими их взглянуть на ситуацию более трезво. Так, ВВП России в первом квартале 2015 года сократился почти на 2 процента, что отчасти было обусловлено падением цен на нефть на мировом рынке и воздействием западных экономических санкций. Кроме того, к августу 2015 года российский рубль утратил около половины своей стоимости против доллара США, в сравнении с августом прошедшего года. Этот эффект ощутили и в странах Центральной Азии, экономика которых тесно взаимосвязана с российской. Обе страны, экспортирующие нефть и газ, Туркменистан и Казахстан столкнулись со снижением доходов от углеводородного экспорта, девальвацией национальных валют, а также сокращением экспорта газа в Россию, на рынке которой наблюдается избыток предложения в условиях ослабления европейского спроса.
Объем денежных переводов из России, которые являются важным источником дохода, также стремительно упал. Так, по оценке Всемирного Банка, этот показатель в некоторых странах Центральной Азии сократился с прошлого года на весьма значительную величину – около 30 процентов. Это оказало мощное негативное воздействие на их экономику в контексте доли этих переводов в ВВП, которая, в Таджикистане, например, составляет около пятидесяти процентов.
Тем временем, объем торговли Китая со странами этого региона достиг в 2014 году 50 миллиардов долларов, впервые превысив аналогичный показатель Российской Федерации. Согласно расчетам китайских исследователей, которые основаны на цифрах, предоставленных американским исследовательским центром «Фонд наследия», общий объем китайских инвестиций в центрально-азиатский регион достиг за период с 2005 года до середины 2014 года отметки в 30, 5 миллиарда долларов. Среди основных направлений капиталовложений Китая следует назвать создание разветвленной сети нефтепроводов и газопроводов, разведку запасов нефти и газа, финансирование электростанций, а также строительство энергосети в Таджикистане. Сеть трубопроводов, связывающих Китай и Центральную Азию способна пропускать до 55 миллиардов кубических метров природного газа в год, что составляет более половины общего объема газового импорта Китая.
Центральная Азия имеет особое значение для осуществления китайского проекта «Один пояс – один путь», поскольку именно здесь находится непосредственное начало китайского «Экономического пояса Шелкового Пути», а кроме того, этот регион сам по себе является объектом значительных объемов китайских инвестиций. В то же время огромные инвестиции Китая, особенно это касается нефтяной и газовой сферы, трудно назвать безрисковыми. Долгосрочное влияние России в этом регионе способно создать предпосылки для формирования взаимовыгодного сотрудничества и партнерства между Китаем, Россией и странами Центральной Азии. Участие России в этом альянсе имеет особое значение для сохранения существующих режимов в этих бывших республиках Советского Союза, а также обеспечения безопасности долгосрочных капиталовложений Пекина. О важности подобных гарантий безопасности убедительно свидетельствует печальный опыт, связанный с событиями в таких странах как Мьянма и Ливия. Впрочем, создание долгосрочной платформы для объединения политических и экономических интересов всех трех сторон может оказаться довольно сложным процессом.
Во-первых, возможно, что точки зрения Пекина и Москвы на перспективы Центральной Азии и их партнерства не совпадут. В рамках идеологии Путина партнерство с Китаем представляет собой ключевой элемент антизападной риторики, которая приобрела особую остроту во время заключения китайско-российской газовой сделки, а также переговоров в связи со строительством газопровода «Сила Сибири» для доставки газа из Чаяндинского нефтегазового месторождения в Хабаровск и далее в северный Китай. Сотрудничая с Китаем в Центральной Азии, Россия стремится к развитию ЕАЭС как альтернативы западному влиянию в регионе, причем сегодня это становится еще более актуальным для Москвы ввиду некоторых опасений в связи с наводнением региона китайскими капиталовложениями. Однако, эти российские планы могут оказаться не вполне соответствующими китайским представлениям о перспективах проекта «Один пояс – один путь» и роли центрально-азиатских стран в его осуществлении. Несмотря на некоторую напряженность отношений между Соединенными Штатами и Китаем, Пекин стремится избежать прямой конфронтации с Америкой и Западом, и предпочитает оставаться несколько в стороне от российских конфликтов с ними. Еще более важно, что Россия воспринимает Центральную Азию практически как свою территорию, которую необходимо защищать от западной экспансии для сохранения существующего порядка. Китай, напротив, видит этот регион как стратегический коридор, который должен в свое время связать его долгосрочный проект «Один пояс – один путь» с Европой, что приведет к общему процветанию и обеспечит вовлеченность этих стран в процесс формирования нового мирового порядка.
Другой потенциальный вызов для китайско-российского альянса связан с геополитическими обстоятельствами, обусловившими его создание. Украинский кризис и экономические трудности, с которыми столкнулась Россия, обеспечил Китаю преимущества в переговорах по газопроводу «Сила Сибири» и установлению условий поставок российских энергоресурсов. Партнерство формируется в период ослабления российской экономики, и в какой-то момент могут возникнуть причины для обид. Экономическая поддержка Китая имеет большое значение сейчас, когда экономика России находится под угрозой, однако, когда сложный период закончится, условия сотрудничества могут вызвать недовольство, особенно в нефтегазовой отрасли России и среди политиков. Китайская государственная нефтегазовая компания CNPC, разумеется, хорошо помнит, как около десяти лет назад две ее попытки получить доступ к российской нефти и достичь соглашения по поводу нефтепровода Ангарск-Дацин потерпели провал из-за несогласия российских политиков и политических игр российского правительства с Китаем и Японией.
Потенциальное соперничество за долю китайского рынка природного газа между Россией и странами Центральной Азии является еще одним потенциальным источником риска для этого многостороннего долгосрочного партнерства. В условиях снижения спроса на природный газ в Европе, связанного с украинским кризисом, Россия намерена осуществлять поставки по западному газопроводу «Алтай» вместо широко известного восточного направления «Сила Сибири», таким образом продавая избыток газа с месторождений Западной Сибири. А это может войти в прямое противоречие с существующим газовым импортом Китая из Центральной Азии. Трубопровод «Сила Сибири», который будет заполняться природным газом из новых месторождений в Восточной Сибири, более предпочтителен для Китая, однако с ним связаны некоторые сложности, касающиеся строительства и эксплуатации.
Впрочем, после завершения строительства, по нему могут осуществляться поставки газа на рынок северо-восточной части Китая, и даже на рынки Дальнего Востока, то есть Японии и Южной Кореи, без какого-либо соперничества с экспортерами из Центральной Азии. Китай уже столкнулся с некоторым краткосрочным избытком природного газа вследствие замедления роста его потребления. Даже несмотря на то, что многие по-прежнему уверены в долгосрочном высоком спросе Китая на природный газ, прямая конкуренция между Центральной Азией и Россией на западном направлении, может оказаться фактором, не способствующим развитию партнерства.
И, наконец, существуют некоторые риски, связанные с ситуацией в самих странах Центральной Азии. Для этого региона характерны колоссальные вызовы в сфере безопасности, среди которых наркоторговля, религиозный экстремизм, слабое государственное управление и угроза терроризма. Кроме того, нарастает обеспокоенность в связи с будущими преемниками стареющих лидеров авторитарных режимов региона. Россия является главным партнером в сфере безопасности для всех постсоветских республик, однако Китай рискует, оказываясь все более вовлеченным в региональную политику, что обусловлено углублением его экономических связей со странами Центральной Азии. В контексте продолжающегося экономического спада, Россия, возможно, будет вынуждена сконцентрировать усилия главным образом на обеспечении своих собственных интересов и внутренней безопасности, не учитывая в достаточной мере интересы Китая. После украинского кризиса возможности России по удержанию своих позиций в Центральной Азии вызывают некоторые сомнения. Таким образом, Китай поступил бы разумно, если бы его подход к партнерству с Россией стал более осторожным и в меньшей степени основывался на фантазиях.
Источник для MixedNews
Свежие комментарии