Вроде вчера все было еще по старому. Я ходил в школу, дрался с пацанами на районе и лазил по заброшкам. А сейчас, вытирая грязной рукой пот со лба, поправляя постоянно соскальзывающий с плеча автомат, иду по пыльной югославской дороге и думаю: "Ну, на кой нам сдалось это совместное патрулирование с американцами? Мы бы без них уже б отдыхали".
В армии взрослеешь быстро. На войне, пусть даже в качестве миротворца-десантника, пусть и без боевых действий, как таковых, взрослеешь еще быстрей. Война не прощает инфантилизма и небрежения к своей жизни. И атмосфера здесь другая. В ней сложно оставаться веселым и жизнерадостным, как там, на гражданке.
Но, все же, иногда, у нас это получается. Вот и сейчас, сержант Копылов, что шел справа от меня, тихо шепчет сдерживая рвущийся смешок: "Зырь Серег, американцы эти, и правда, на пингвинов похожи, глянь как переваливаются по дороге в своем обвесе". Я, невольно, улыбаюсь.
Морпехи США действительно сейчас чем-то неуловимо напоминают птиц севера. Увешанные оружием, запакованные в броню, обильно потеющие, они идут перед нами, периодически косясь на кусты и водя стволами. Может они и рады бы были выдвигаться в патруль как мы - без дополнительного обвеса, да только, случись что с воином, страховку он, или его семья, не получит, коль выяснится, что поленился по полной снаряге выйти. Сурово у них там с этим, не то что у нас.
Через минут десять капитан морпехов Грэмм, повернув к нам голову, что-то коротко крикнул.
— Дозор возвращается, "мистер главный Пи" вопрошает, встаем на прикол, минут на 15, или двигаемся дальше? — по своему перевел американца Андрей Данилин, единственный из нас кто более менее шарил в английском.
Копылов на этот раз не сдерживает смешок на словах "Мистер Пи" из-за чего ловит парочку недоуменно-раздраженных взглядов со стороны американцев.
— Перекур, а то не ровен час нам их еще нести придется, — отвечает наш командир, лейтенант Пахомов. И не поймешь, то ли он шутит по поводу морпехов, то ли на полном серьезе.
Дождались дозор, сошли с дороги в тенек деревьев, выставили охранение. Выдохнули. Едва успел сесть и прислонить спину к стволу пихты, как подошел американец и чуть ли не ткнув пальцем в сидящего рядом Копылова, что-то спросил.
— Данилин, чего он хочет? — спросил у переводчика сержант.
— Интересуется, почему ты смеялся над ними, — ответил Андрей.
— Скажи правду, смешные они в своей амуниции.
Данилин перевел, американец посуровел, его кулаки невольно сжались. Он опять что-то резко сказал.
— Капрал, как вернемся из патруля, вызывает тебя на дружеский...
— Не переводи Андрей, я и сам понял его "Файт". Как вернемся, не вопрос, разомнем кости, — беззаботно улыбнулся сержант, глядя прямо в глаза морпеху...
Патрулирование прошло без эксцессов. Ну если не считать недовольные взгляды американцев, которые те периодически бросали на Копылова.
Странная ситуация у нас сложилась с американцами на Балканах. Всего каких-то два года назад, в 97-м, когда наши базы стояли рядом в Боснии, мы братались, обменивались тельниками и сувенирами. А сейчас уже вроде как и не друзья, но пока и не враги.
Если брать в целом, то отношение друг к другу более менее нормальное. Часть НАТОвцев не по своей прихоти пришла в Югославию. Некоторые, по секрету, так прямо и говорили - не их это война, не понимают, зачем это все. Но, приказы не обсуждают...
— Как думаешь, уделаю морпеха? Или он меня? — слегка толкает меня в плечо Копылов, пытаясь бодриться. Все-таки американец на полголовы выше его и килограмм на двадцать тяжелее.
— Коль, лично я в тебя верю, — отвечаю я, в который раз поправляя автомат. — Ты ж вроде греко-римской занимался. Предложи побороться. Там у него вообще шансов нет. Если он, конечно, сам не борец.
— А что, это идея. Опять все соберутся поглазеть, — хмыкает Копылов. — О, вон и КПП показался...
На контрольно-пропускном пункте, наконец, замечают наш отряд и приветственно машут руками. И американцы и наши. Странное послевкусие у Югославии 99 года. Странное.
Не знаю почему, но наши шутки американцы, в большинстве случаев, воспринимали со всей серьезностью. Менталитет? Ладно Копылов, про пингвинов пошутил, они не оценили и один из морпехов предложил дружеский поединок, но бывало ведь доходило совсем до комичного.
Так, помню как-то увидели они за плечами одного из наших бойцов огромную старую радиостанцию. Ее дальность максимум пятнадцать километров. Длинная гибкая антенна, чтоб не болталась привязана концом к радиостанции так, что позади головы радиста образуется некий металлический ареол. Почти святой, блин. Морпехи увидели сие и спросили:
— Что за диковинная радиостанция?
У них-то в большинстве случаев все компактные и, как говорится, на любой вкус и цвет - с закрытым каналом связи, спутниковая, для связи внутри подразделений. А у нас?
— Для связи с Кремлем, — пошутили тогда наши.
И знаете, они приняли это за чистую монету, стали интересоваться подробностями, за счет чего удается установить связь на таком расстоянии. Не мудрено. Где Югославия, а где Москва? Когда узнали, что это всего лишь такой армейский юмор, мне кажется, опять обиделись...
Не знаю почему, но Копылов отчего-то считал меня своим другом. Поэтому, когда пришли американцы, первым делом прибежал ко мне. Лицо немного раскраснелось, в глазах веселый блеск. Будто предстоит ему пойти на праздник, а не кулаками помахать. И все же, было видно, он немного нервничает.
— Серег, морпехи пришли. Дай пару дельных советов, ты ж рукопашным боем занимался. Вроде как и дружественный поединок, а все равно, честь страны посрамить-то не хочется. Там стольно публики собралось и наши, и американцы. Из совместного патруля, точно, все кто тот разговор слышал, пришли.
— Я же тебя уже дал в патруле. Ты чем слушал?
— Ну, ты прикинь как это выглядеть будет? Да и не хочу я первым предлагать бороться. Че они подумают? Мол, затрусил, хочет выгодные условия для себя.
— Американец выше тебя, тяжелей. И руки у него длиннее твоих. Да и кулаками махать ты не спец. Тогда вариант по стандарту. Все можно и бить и бороться, кроме запрещенных приемов. Так у тебя шансы половина на половину будут. И это... — я внимательно посмотрел в лихорадочно блестящие глаза Копылова. — Сам должен понимать, что любую возможность использовать надо, чтоб сблизиться и вступить в борьбу. Тогда тебе еще плюс 10% к возможности одержать верх...
— Спасибо Серег за поддержку, — Копылов благодарно похлопал меня по плечу, не оценив ироничность последней фразы.
Когда мы с Копыловым подошли к гомонящей толпе американцев и наших десантников-миротворцев, поняли, что полянка уже организована. Словно никто и не сомневался - поединку быть.
— Не сладко тебе придется, если он тоже бороться умеет, — тихо бросил я Копылову наблюдая за разминающимся на поляне американцем.
— А ты умеешь приободрить перед схваткой, — хохотнул тот и уже обращаясь к толпе — Я пришел други! И готов размять кости!
— Давай уже, разогревайся, Копылов, все хотят зрелища, — заметив нас крикнул Данилин. — Джимми уже, практически готов.
Американец услышав свое имя натянуто улыбается, продолжая совершать круговые движения руками...
— Это дружественный поединок! По яйцам не бить, не кусаться. Запрещенные приемы не применять. Руки-ноги, болевые, удушающие, бороться - можно! — как заправской судья, встав аккурат посредь полянки говорит Данилин и тут же дублирует на английском.
В ответ одобрительный гомон и радостный блеск в глазах. Словно собравшихся с обеих сторон ждет какой-то невероятный аттракцион, а не простая драка один на один. Копылов и Джимми разделись по пояс, встали друг на против друга. Данилин дал отмашку и толпа, выдохнув, замерла на несколько секунд, чтобы потом взорваться криками. Тут и советы как лучше действовать, и неодобрительное возмущение неправильными действиями и, просто, слова поддержки, по типу "Давай Копылов! Брекит Джимми (break it Jimmy)"!
Дружеский поединок закончился довольно быстро. Пропустив несколько ударов, Копылов поднырнул под руку американцу, и что называется, на автомате, провел бросок через бедро, с последующим переходом в партер, где так удобно подвернулась под удушающий шея морпеха. С третьим хлопком американца по руке Копылова, тех растащили.
Толпа расстроенно забубнила. Конечно, ребят можно было понять. Они ждали интересной долгой возни а не двухминутного забега. Джимми, насупившись, подошел к Копылову, пожал руку и что-то сказал.
— Он благодарит тебя за поединок, но просит, больше не смеяться над ними, — перевел Данилин.
— Окай, — ответил Копылов, пожимая протянутую руку морпеха. — Как говорится, он уважать меня заставил...
Уже после поединка, когда все разошлись, Копылов опять нашел меня.
— Странные эти американцы, конечно... но, как я его? — ухмыльнулся он, потирая расплывающийся под глазом синяк.
— Нормально, — отозвался я и добавил. — Повезло тебе, что он либо не борец, либо не успел среагировать. И в следующий раз шути осторожней. Видишь как некоторые болезненно реагируют, хоть и перевели все в дружеское поле...
— Да уж, буду иметь ввиду, — неопределенно отозвался Копылов.
Свежие комментарии